Украинский врач-инфекционист, доктор медицинских наук, профессор Ольга Голубовская спрогнозировала, как будет развиваться эпидситуация после подрыва российскими оккупантами Каховской ГЭС.
В своём интервью изданию «ГОРДОН» Голубовская сказала, что пострадавшим территориям грозят вспышки инфекционных заболеваний, которые будут происходить последовательно: от острых кишечных до болезней, передающихся через укусы комаров.
Также профессор дала рекомендации, что делать жителям этих регионов, чтобы уберечься от болезней, рассказала о симптомах и раннем диагностировании холеры.
Одесса News приводит сокращённую текстовую версию интервью.
На днях жуткая трагедия произошла – российские террористы подорвали Каховскую дамбу и разрушили Каховскую гидроэлектростанцию. Вот я у вас хочу спросить как у доктора медицинских наук, профессора, заслуженного врача Украины и ведущего украинского инфекциониста: что это на практике означает для всех украинцев?
– Ну, это очень масштабная экологическая катастрофа на несколько лет. Это территория, не приспособленная для жизни в будущем, в течение нескольких лет. Это нарушение, насколько я понимаю, многих и логистических вопросов, и многих вопросов, связанных с течением водоёмов и так далее. Ну, и конечно же, все сейчас больше всего говорят про вспышки инфекционных болезней. Есть даже такой термин waterborne disease, то есть инфекционные заболевания, передающиеся через воду. Ну, конечно же, не только это.
Мы все понимаем, это все вот эти мазуты, все масла, все токсические вещества, всё то, что там было в районах боевых действий, – всё это, конечно же, тоже представляет определённую опасность. И вообще, да, понятие food poisoning есть – пищевые отравления. Они не только про инфекционные болезни, хотя большая часть этих инфекционных болезней – это отравление теми токсическими веществами, которые содержатся в продуктах питания из-за того, что напитываются из почвы. И такими, которые в природе не встречаются, не должны быть. Потому что есть токсические вещества, которые сами в продуктах есть. Соланин, например, в картофеле, всем известный. И поэтому, к сожалению, конечно же, будет у нас достаточно сложное положение, особенно – для людей в тех регионах, спасателей всех и всех служб, которые заняты ликвидацией этой трагедии.
Мы сейчас даже не знаем до конца масштабы. Но и размыло могильники, размыло свалки, размыло какие-то мусорники, в том числе и токсичных отходов. Размыло кладбища. Что самое опасное?
– Сколько могильников размыло, кладбища, трупы животных плавают в огромном количестве, мы с вами видим: приплывают трупы крупного рогатого скота в том числе. Ну, естественно, что мы ожидаем в том числе и вспышек инфекционных болезней. Вспышки будут последовательные. Сначала будут заболевания, которые имеют более короткий инкубационный так называемый период. Это заболевания, в основном, острые кишечные, вызванные разными-разными возбудителями, например, той же кишечной палочкой. А это достаточно неприятный возбудитель. Вызвал тяжелейшую, если кто-то помнит, в 2011 году в Европе вспышку. Интерогеморрагическая кишечная палочка. Там тоже много было погибших.
Энтеровирусы, энтеровирусные заболевания… и дальше будут болезни, которые имеют более длительный инкубационный период. Такие, как вирусные гепатиты А и Е. Гепатит Е у нас есть, вопреки мнению, что это только где-то в южных странах. Он у нас есть. И у нас были когда трагедии местного масштаба, например в Харькове в своё время, – то были у нас пациенты с подтверждённым этим диагнозом, но подтверждали не у нас в стране: у нас не было диагностикумов. Подтверждали из Германии. Поэтому есть эти гепатиты. Они имеют более длительный инкубационный период: у гепатита А – аж до 45 дней. Представляете? То есть это через несколько месяцев может всё начаться.
Дальше будут вспышки заболеваний, которые в том числе могут передаваться и через укусы насекомых: комарами, естественно. Например, такая болезнь, как лихорадка Западного Нила, потому что у нас есть около 20 эпидемиологических очагов этого заболевания. И вообще это заболевание встречается. Оно плохо диагностируется, но оно встречается на нашей территории. А это – то заболевание, которое с 2015-го где-то по 2017 год вызвало трагическую вспышку во всей Европе.
Вообще этот возбудитель адаптировался к новым условиям существования. Само его название – лихорадка Западного Нила – очерчивает его естественное место обитания. Больше его длительное время нигде не было. И была первая трагическая такая вспышка в конце 90-х – начале 2000-х годов – произошла в Нью-Йорке.
И вот тогда расшифровали (не с первого раза), и это был первый случай обнаружения этого заболевания на другом континенте. А сейчас оно распространилось по всей Европе за счёт хозяйственной деятельности человека и адаптации переносчиков. Например, вот эти вот комары, которые находятся в кладбище автошин… Кладбища – да? – в Европе все знают. Кладбища машин. Я думаю, что сейчас половина этих кладбищ у нас ездит. Понятно, по каким причинам, к сожалению. Но вот в этих вот шинах вот эти комары приспособились жить в том числе и передавать разные инфекционные заболевания.
Поэтому комплексные мероприятия по противодействию, распространению должны включать в себя в том числе применение препаратов, инсектицидов всяких для того, чтобы размножение при вот этих вот переносчиках… Влиять на переносчиков. Думаю, будет такое заболевание, как и лептоспироз, в том числе.
Лихорадка Западного Нила – тяжёлое заболевание. Оно плохо лечится и диагностируется, но встречается на нашей территории.
Ольга Анатольевна, а вы сказали про эту лихорадку Западного Нила. А какие симптомы? И это смертельное заболевание? Оно лечится?
– Оно тяжёлое. Оно плохо лечится, потому что там нет этиотропной терапии. К сожалению, мы сейчас с вами живём глобально в эру эволюции и адаптации микроорганизмов. Так называемая эра. К чему эта эволюция и адаптация привела? Были отчёты на международном уровне очень интересные, в 2005 году опубликованные. На пороге тысячелетия нового.
Это связано с глобальными процессами: и потепление, и народонаселение… Потому что… что такое народонаселение? Человек внедряется в те экосистемы, в которые он раньше не внедрялся. А в этих экосистемах живут же какие-то микробы, живут какие-то возбудители. Они сразу же находят себе новое такое место обитания в виде и нашего организма тоже. Приспосабливаются к передаче, применению антибиотиков, программам вакцинации. Короче, всё это привело к тому, что мы живём глобально в эру вирусных инфекций. Это самое неприятное, потому что если против бактерий есть антибиотики, хотя проблема антибиотикорезистентности просто колоссальная, и сейчас она просто настолько актуальная, что уже дальше просто некуда… Нам надо с этим что-то делать, и срочно.
Я уже приводила пример. Интересный исторический факт – во время строительства пирамид в Египте фараоны что делали? Не было вспышек холеры: везде была, а там не было. А что они сделали? Две вещи. Пили все кипячёную воду безопасную и каждый день переодевали одежду. Всё: никаких вспышек не было… Представляете, в то время, когда эти пандемии, эпидемии были очень распространены. Так и здесь.
Вот если человеку негде прокипятить эту воду? И та вода, которая вокруг него, – ею ни убирать нельзя – ничего. Поэтому надо снабдить дезинфицирующими растворами. Выделить, наверное… Ну, здесь целая система: здесь нужно, чтобы и МЧС работало, и Министерство здравоохранения, и все остальные министерства тоже слаженно работали.
Прежде всего надо выяснить, какие территории наиболее пострадавшие, и вывезти людей с этих территорий. Видите, что творится? Люди не хотят уезжать с этих территорий: «Вот умрём – значит, умрём». Сидят… Я просто в ужасе: эти многоэтажки, подтопленные до третьего этажа – сидят там наверху… Как будет, так и будет. Вы представляете?
Мусор тут же остался – никто мусор этот не вывозит. А что такое невыбрасывание мусора? Особенно сейчас: жара. Это грызуны и все сопровождающие болезни, которые грызуны могут переносить. Поэтому людям в сёлах босиком нельзя ходить, пить воду из колодцев открытых нельзя.
Что нужно делать, по вашей рекомендации, вот в бытовой жизни людям, которые оказались в зоне этого экоцида, устроенного Россией? Что им нужно делать, чтобы постараться не заболеть?
– Вот я ещё раз говорю: людям надо пить безопасную воду. Это прежде всего. Потому что вода – это жизнь. Время… и вода сейчас сходит, время уходит, и как-то логистика будет улучшаться. Несколько дней, недель надо просто постараться выжить и не заболеть какими-то инфекциями. Но вот если у человека нет возможности пить безопасную воду?.. Ну нет у него. Такое же может быть, да? Вот какой-то регион, где нет этой возможности. Таких людей нужно разыскивать и передавать наборы, которые будут содержать в том числе и таблетки для обеззараживания воды…
Пить безопасную воду – раз.
– Это основное. Водный путь передачи – он самый масштабный, он самый лёгкий и самый главный в данной ситуации. Естественно, если есть возможность термически обрабатывать, вся еда должна быть термически обработана. Вся еда. Никаких яиц сырых, никаких… Никакой ловли рыбы вот этой полудохлой, дохлой рыбы. Надо понимать, что человек сам решает за себя свою судьбу. Ну, человек должен какую-то иметь гражданскую позицию, он должен понимать, что он может быть источником инфекции для всех остальных. Если таких источников инфекции много – тогда ещё труднее локализовать этот процесс.
Особенно если возвращаться к рыбе, вот эту рыбу, которая всплывает сейчас, она полудохлая… Понимаете, если у людей не будет еды, то они её будут есть. У нас люди – я просто в шоке.
Я когда вижу это побережье Одессы и мне звонят одесситы и говорят: «Вы не представляете: у нас купаются люди». Понимаете? Идут и купаются в этом всём. Поэтому вот эту рыбу – её нельзя… Во-первых, в рыбе может быть очень много разных токсических веществ… Даже не бактериальных инфекций, а токсических веществ.
Особенно если ееёчуть присолил, эту рыбку – и съел – этого нельзя делать, потому что, конечно же, ботулизм. Мы боимся, что будут вспышки ботулизма. Но это возможно только тогда, когда… Ну, во-первых, информационная кампания должна быть. Если у людей нечего будет есть, то они будут есть то, что у них находится под рукой. И мы с этим ничего сделать не сможем.
Ольга Анатольевна, я читаю вот сообщения свежие Госэкоинспекции нашей. Они говорят о том, что нашли кишечную палочку, холера…, на пляжах Одесской области выявили ротавирус, сальмонеллу и астровирус.
– Астровирус. Да. Холера… Это очень тяжёлое, быстро распространяющееся, смертельное заболевание, которое требует огромных ресурсов. Огромнейших ресурсов. А ресурсы ограничены в такой катастрофе. Мы же видели уже при COVID генеральную репетицию, мы уже прошли, что не хватало ни персонала, ничего.
Это обнаружили, я так понимаю, где-то в воде, обнаружили где-то в почве… И это понятно. Как же их могли не обнаружить? Всё смылось. Все выгребные ямы…
Вот поэтому и с людьми нужно проводить беседы, эвакуировать их, службы чтобы работали. А главное – чтобы людей обеспечивали всем необходимым, потому что они остались в том, в чём были. Вы же видели. В чём спали, в том и остались. Даже тапочек нет. Ну так естественно, ни еды, ни воды, ни сил жить нет у людей вообще.
– Ольга Анатольевна, кроме непосредственно зоны этой экокатастрофы, какие ещё области Украины находятся сегодня в зоне опасности? Что я имею в виду? Вот в том числе то, что та же рыба, о которой вы говорили, те же фрукты, какие-то овощи, которые будут собираться на территории, где вот сейчас эта зона бедствия, – они тоже легко могут, наверное, оказаться на рынках Киева, ещё каких-то других городов, то есть давайте обозначим, – на ваш взгляд, что людям тогда делать просто в обычной жизни, когда они покупают: приходят в магазин или на рынки?
Да, вы знаете, вообще безопасность пищевых продуктов – это одна из основополагающих безопасности вообще всего мира. Вот вы знаете, даже сегодня на слуху у всех вот эта вот африканская чума свиней. Да? Как только в какой-то стране начинается – сразу многие страны просто запрещают ввоз мяса на свою территорию. Термически обработанного, не обработанного… Забирают бутерброды у людей на границе, оставляют… Причем не просто, а запаковывают и выбрасывают. Так просто нельзя выбросить пойти. Надо запаковать это соответствующим образом. Что людям можно посоветовать? Из тех регионов, где прекрасная земля, где всё очень хорошо растёт, где много солнца и откуда мы все ждали чего-то такого вкусненького, сейчас желательно не покупать это всё. Но мы же с вами этого не отследим. Кто вам скажет? Привезли из Молдовы, ещё откуда-то… Поэтому принцип один и тот же.
Я… вот лично тоже не знаю. Очень надеюсь, что будут работать специалисты. Потому что естественно, что на любую территорию Украины может быть завоз каких-то небезопасных продуктов, в том числе и рыбных. Которые могут быть небезопасны, в том числе и за счёт токсических веществ.
Здесь что можно посоветовать? Самое главное – это термически обрабатывать всю пищу и пить безопасную воду. И всем людям, по всей Украине. А вот уже здесь должно работать государство, чтобы отслеживать, что попадаетна рынки.
Сейчас все начнёт подсыхать: лето и так далее. Вы представляете: скотомогильники разрушены, трупов животных, крупного рогатого скота много. Выжившие животные начнут поедать эту траву, будут заражаться сибирской язвой. А люди потом будут заражаться от этих животных. Поэтому надо усилить и над этим надзор, контроль.
Вот я вспоминая опять лихорадку Западного Нила… Там была интересная ситуация: когда не знали, откуда что возникло вообще, люди начали умирать массово… Вы спросили, какая клиника лихорадки Западного Нила, я не ответила: температура, головная боль может быть и поражение центральной нервной системы, менингиты она вызывает. 15 процентов летальности в Европе было, кстати, от этой болезни. И вот люди умирают – никто не знает, что такое. Начали расследовать. И что заметили? Очень много было комаров вот на тот момент: нереально много комаров.
Получается, лихорадка – через укус комара?
– Да-да-да. И вот тогда они просто эмпирически, не зная, с чем они борются, решили: «Давайте бороться с комарами: наверное, они что-то там делают».
Вакцинироваться дополнительно и от каких болезней нужно или нет?
– Да. Здесь вакцинация, например, от гепатита А. К сожалению, насколько мне известно… у меня нет данных, что у нас есть вакцины от холеры и от тифо-паратифозных заболеваний. Потому что тифо-паратифозные заболевания – тоже как кишечная инфекция. Брюшной тиф, как кишечная инфекция передаётся. Это сальмонеллезная группа. Вот возбудитель брюшного тифа – сальмонелла тифа абдоминалис. Вот эта сальмонелла, которая, мы привыкли, вызывает сальмонеллёз. Вот они вызывают такие заболевания тифо-паратифозными. Кишечная горячка – так называют комплекс этих заболеваний в англоязычной литературе. Ну, у нас нет.
От чего ещё можно вакцинироваться? И в принципе, у нас есть возможность, я думаю, хоть какая-то. Это от гепатита А вакцинировать детей. Потому что дети будут болеть. Большинство взрослых имеют антитела к этому вирусу, а дети не имеют, это детская инфекция. Поэтому, если дети будут массово болеть, они будут двигателем, распространяющим заболевание. Потому что эти стрессовые все ситуации – они же сопровождаются ещё и снижением иммунитета. И поэтому защита наша от многих болезней, которые у нас циркулируют в виде защитных антител, – она может проседать временно. А огромная масса возбудителя предполагает возможность: повышенную возможность – инфицироваться большей дозой возбудителя. И тогда идёт прорыв иммунитета, и человек – и взрослый тоже – может заболеть.
Многие говорят, что уже так устали от всего, «нагнетаете», «вот вы нагнетаете вот этими все». Но мы же нагнетаем для чего? Для того, чтобы минимизировать риски – вот и всё. От кишечных инфекций… Ну, трудно очень как бы себя полностью профилактировать, если ты находишься конкретно в очаге, нет ни света, ни воды, ни еды – ничего. Люди – понимаете, они умирать от жажды не будут. Они будут пить ту воду, которая находится у них под боком. Есть целый ряд рекомендаций, чем можно обеззаразить воду. Да даже перекисью водорода, потом отстаивать.
Опять-таки, я в Facebook писала. Но это не я должна… Вернее, то, что я написала, – ничего в этом страшного нет. Но должны быть системные от государства… Помните, раньше памятки для населения? Вот и все. Кому-то это может показаться элементарным, но многие люди этого не знают. Понимаете?
Вот рыбой вы уже… Если вы хотите, опять-таки, термически обрабатывать, не покупайте сейчас вот эту солёную рыбу, потому что ботулизм требует специфического лечения, которого не будет в таком количестве. Поэтому только термически обработанную рыбу. А те же регионы – вы же знаете, как они любят рыбку.
Вот холера – да? Чем холера отличается от всех остальных кишечных инфекций? Вот очень важно.
Чем?
– Подавляющее большинство кишечных инфекций и любых других инфекционных заболеваний сопровождаются повышением температуры тела. Это инфекционный процесс. Если температура тела, это чаще всего в медицине инфекционный процесс. Может быть иммунный – какой угодно, – но чаще всего инфекционный. А кишечные инфекции часто сопровождаются болями в животе. Это все знают. Диарейный синдром, боли в животе, рвота и так далее.
Так вот холера – она не сопровождается повышением температуры тела от слова «совершенно». Это заболевание тяжелейшее. Такое заболевание протекает с нормальной температурой тела, а если быстро обезвоживание развивается – даже с субнормальной температурой тела. И болей в животе никаких нет. Потому что действие вот этого токсина – холерогена – оно не основывается на поражении стенки кишечника, а основывается только на ферментных там взаимодействиях, которые повышают секрецию воды из нашего сосудистого русла в кишечник. То есть вода из сосудистого русла уходит и выходит.
Поэтому если у человека вдруг на ровном месте возникла рвота без тошноты, без ничего: вот – раз! – и рвота возникла… И эти больные с холерой – их даже когда смотрим, мы не садимся рядом, а садимся как-то так, чтобы, если начнётся рвота, чтобы это на доктора не попало, потому что нет практически предшествующей тошноты. И огромное количество рвотных масс. И потом называется диарейный синдром обильнейший, без болей в животе – без ничего…
А вот ответственность людей – это вовремя обратиться. Потому что локализовать очаг можно, когда первые случаи болезни.
Ольга Анатольевна, скажите: в связи с широкомасштабной войной, которая с 24 февраля идёт в Украине, риски каких заболеваний, инфекционных в том числе, для нас возросли? И видите ли вы, как инфекционист и как один из лучших украинских докторов, опасность?
– Всё то, что мы с вами только что обсудили, имеет значение для всех нас. Другое дело – что для всех нас это могут быть не такие массовые случаи по сравнению с наиболее пострадавшими регионами. Потому что есть же рост инфекционных некоторых заболеваний в районе, где военные действия. Это всё понятно. Но они более локальные, они нас сильно не касаются.
А что еще дополнительно к этому? Это увеличение количества так называемых гемоконтактных гепатитов. Здесь мы говорили про гепатиты как кишечные инфекции, а гемоконтактные – это те, которые передаются через кровь. Все гемоконтактные инфекции. Это и ВИЧ, и особенно гепатит В, и гепатит С. Потому что огромное количество нужно переливать крови. Тестировать кровь в таком огромном количестве практически невозможно.
А кровь бывает нужна очень срочно – правда же? Вот прямо сейчас нужна кровь – и всё. И тут уже выбирать нечего. Даже если будет гепатит – будут лечить, значит, гепатит. Надо, чтобы сейчас человек не умер, это же понятно. Поэтому будет в том числе и рост гемоконтактных этих гепатитов. Тоже есть вакцинация. Поэтому я считаю, что все люди, которые идут в районы этих боевых действий, должны быть вакцинированы. По крайней мере от гепатитов – это точно. Это надо делать.
Алеся Бацман
Фото и видео: ГОРДОН
Больше новостей на нашем Telegram-канале: https://t.me/+K3QIJDVwDQhmNDMy
