Как страна-агрессор Россия пытается дестабилизировать ситуацию в Молдове и как быстро российские войска могли бы достичь Кишинёва, если бы Вооружённые силы Украины допустили прорыв на южном фронте рассказал премьер-министр Молдовы Дорин Речан в интервью основателю издания «ГОРДОН» Дмитрию Гордону.
Одесса News предлагает фрагменты этого интервью.
«Для Украины война – и особенно полномасштабная война, развязанная Россией, – стала национальной трагедией. Как воспринимают войну эту в Молдове? Как воспринимаете её лично вы, как премьер-министр Молдовы и просто как человек?
– И как премьер-министр, и как человек я, во-первых, хочу поблагодарить Украину и украинцев. Потому что у нас мир благодаря жертвам и куражу украинцев. В Молдове воспринимают, что там идёт неравная война, неправильная война. Что этой войны вообще не должно было быть. Кремль просто хочет подчинить себе Украину. Но мы также уверены, что ему это не удастся. Мы, естественно, от этого тоже страдаем. Когда произошло вторжение, я был советником безопасности и координировал все службы. Естественно, очень быстро все наши службы на границе делали то, что было необходимо. Я был очень рад и горд за наших людей. Потому что они туда сразу пошли. Мы им ничего не сказали. Люди просто шли на границу.
– С машинами.
– С машинами. Первых украинцев, которых видели, – «Садитесь, идём домой». Более миллиона украинцев убежали от войны – это в основном женщины, дети – через Молдову. В определённый момент каждый шестой человек в Молдове был украинцем. Это более 15% населения. И сейчас примерно 4% населения Молдовы – это беженцы из Украины, в основном, женщины и дети. И мы очень рады, что можем помочь таким образом Украине и украинцам. Мы стараемся, чтобы и эти женщины и дети смогли интегрироваться нормально. Мы обеспечиваем, что они могут учиться на украинском языке, что у них есть все услуги, которые им необходимы. И я, и президент Санду, и президент парламента Гросу каждый раз, когда проходят международные встречи, мы всегда отмечаем, насколько важно помочь сейчас Украине.
– Мы все люди, и каждому из нас свойственны эмоции. Вы помните свои эмоции 24 февраля 2022 года, когда вы узнали, что Россия пошла в полномасштабное наступление?
– Я тогда думал, что нужно сделать. Я понимал, что нужно позвонить туда, нужно нажать на ту кнопку, чтобы организовывать всех. Но я помню, что люди были удивлены, люди не ждали. Наверное, эмоция была ещё из-за того…
– У вас шок был какой-то?
– Я не скажу, что да, но я не ожидал. Россияне, украинцы – как бы славяне, родственные народы. Наверное, этого никто не воспринимал. Не то что не ожидал, но не воспринимал.
– И как специалист в сфере безопасности и тем более как премьер-министр вы, конечно же, не можете не думать о том, что война может прийти в Молдову.
– Естественно, тогда был риск, что если они прорвали бы фронт в Одессу, они были бы в Молдове уже.
– Они были бы в Кишинёве?
– В том числе в Кишинёве. Знаете, как Российская империя? Она же думала концентрично. И как я сказал, это был санитарный кордон. И, естественно, мы, балтийские страны – все мы сейчас были бы, как говорят, Back to USSR.
– Я неслучайно спросил об эмоциях. Многие влиятельнейшие военные, политики, специалисты по безопасности на Западе считали, что Украина продержится три дня, может, месяц. Вы отдавали себе отчёт в том, что Украина может пасть? Одесса, высадка десанта – и они уже будут тут, в Кишинёве. Вы думали, что будете лично делать, если они окажутся под Кишинёвом?
– Мы сделали свои сценарии. Я скажу честно, что Молдова бы продержалась где-то 72 часа.
– То есть Молдова была бы оккупирована или вмешалась бы Румыния, например?
– Я не буду сейчас спекулировать на этот счёт. Но мы тогда готовились в том числе к сценарию, что они могут достичь Кишинёва. То есть попробовать дойти до Кишинёва. И опять же, я очень честно говорю, что мы бы продержались лишь 72 часа.
– Я думаю, не выдам важную тайну военную, но у Молдовы практически нет своей армии.
– Да. Мы сейчас, естественно, хотим, чтобы… И инвестируем больше…
– И ПВО же нет, правда?
– Да. Инвестируем, чтобы у нас была возможность защищаться. Российская пропаганда говорит: «Зачем вы тратите деньги на это? Вы не платите пенсии, не платите зарплаты – вы вооружаетесь!» Более того, российская пропаганда говорит, что Молдова вооружается, чтобы воевать с Россией, атаковать. Мы нейтральное государство, но концепт нейтралитета работает в том миропорядке, когда страны уважают этот нейтралитет. Но этот инструмент внешней политики никак тебя не защищает, если кто-то на тебя наступает, если кто-то на тебя идёт танком или Shahed’ом или другим военным способом.
– Опыт Украины показал Молдове, что лучше кормить свою армию, чем чужую?
– Да, я вижу, что больше и больше людей понимают ценность безопасности, ценность своей способности защититься. Я хочу сказать, что важны не только танки, самолёты, ракеты и так далее, но и настрой людей, уверенность людей в том, что это правильный способ себя защищать.
– C позиции украинца в 2022-м году, например, я думал как? Приднестровье – там находится 14-я армия российская. Украина вынуждена держать свои войска на границе с Молдовой. Вот я думал: может ли Молдова обратиться к Украине с официальной просьбой навести порядок в Приднестровье и убрать 14-ю армию? Чтобы заодно и Молдове снизить нагрузку, и чтобы наши воины, которые вынуждены находиться из-за 14-й армии на границе, могли выполнять задачи в других местах. Это теоретически возможно было бы или нет?
– Во-первых, Молдова способна и сама решить эту проблему.
– Там же 30% украинцев.
– Но что я хочу сказать? Есть определённое преувеличение того, что там есть. Я помню, что где-то в конце марта или начале апреля 2022 года был в Киеве. У меня были разговоры, я объяснял, что там. Мы с тех пор начали работать вместе, в том числе чтобы координировать свои действия. И опять же, у Молдовы есть возможность разобраться с этим. У нас есть процессы урегулирования – это мирное регулирование. Мы сейчас говорим, что [переговорный формат урегулирования приднестровского конфликта] 5+2 не работает, мы работаем 1+1, чтобы мы постепенно интегрировали свою страну. Не было тогда и нет необходимости сейчас, чтобы была внешняя помощь.
– Как вернуть Приднестровье? Государство Молдова понимает это? Вы как премьер-министр понимаете, как вернуть людей и территорию?
– Развитием.
– Я начал с людей, видите?
– Развитием. Сейчас всё больше и больше людей с левобережья работают на правобережье. Они видят, как развиваются тут население, рабочие места, социальные услуги. Они поняли, что недостаточно, чтобы не платить за энергию. Потому что их до сих пор «кормили» бесплатной энергией. Кстати, и здесь, на правобережье, есть иногда такое восприятие: на левобережье живут лучше из-за того, что там газ стоит почти ничего и электричество тоже почти задаром. Но на самом деле там за одну зарплату купишь очень мало. И всё больше и больше людей с левобережья видят, что это неправильный способ развиваться, недостаточно просто дешёвой энергии. Они понимают, что свободный мир, демократический мир приносит намного больше благ, чем зависимость от России. И когда 1 января они оказались без газа, электричества, воды, тепла, всё больше и больше людей начали открывать глаза. Да, пропаганда сделала так, чтобы многие люди думали, что это Молдова виновата, что это Киев виноват, что не разрешил вот этот транзит. Но всё больше и больше люди начинают понимать, что это просто пропаганда. И они всё больше и больше понимают, что России не нужно Приднестровье – России нужен конфликт, дестабилизация.
– Конечно, дестабилизация. Гагаузия – регион, который стал известен в мире. Я знаю, что гагаузы очень доброжелательно настроены по отношению к молдаванам и встроены в государство Молдова, что они не хотят жить вне Молдовы. Дружественный народ, замечательный народ. Тем не менее Россия постоянно разыгрывает карту Гагаузии. Что там происходит на самом деле?
– Во-первых, вы попробовали гагаузское мясо? Особенно овечье. Это просто прекрасно! Хочу высказать свою обеспокоенность, что всё меньше и меньше гагаузов говорят на гагаузском. Всё меньше и меньше гагаузов вспоминают свою историю, корни, свою культуру. Меня больше всего это беспокоит. Да, к сожалению, так получилось, что кучка, которая называется элитой, купила себе эти функции. Потому что они получили свои функции мошенническим путём. То есть просто заплатили. Соответствующие органы разбираются – есть уже прогресс в этом отношении. Россия, естественно, старается раскачать эту лодку. Им не удаётся. И не удастся. В этом я уверен. Моя обеспокоенность, как я сказал, – как сделать так, чтобы гагаузский народ, гагаузская культура развивалась. Потому что сейчас, если взять, например, детей младшего возраста – они почти не общаются на гагаузском, не понимают гагаузский.
– Их учат русскому, да?
– Да, в том числе в семьях. А потом, культура – они администрируют очень большой бюджет. Для сравнения: на обучение и культуру они тратят меньше 1% своего бюджета. У них красивая культура, у них красивый язык. И мы общаемся очень хорошо с людьми. Мы ездим туда, общаемся – и они всё больше и больше понимают, что нужно заботиться больше о своей идентичности.
– Илан Шор – человек, через которого Россия дестабилизирует Молдову. В частности, гагаузский узел курирует лично он. Российскими деньгами, насколько я понимаю. Он находится в Москве и очень активно влияет на дестабилизацию в Молдове. Что это за человек? Откуда он появился?
– Шора поставили главным в центре криминальной организации, которая украла миллиард долларов ещё в 2013–2014 году. Он специализировался на организации криминальных групп. В том числе чтобы защитить себя, потому что он осуждённый – он вообще-то должен сидеть в тюрьме. Но Кремль использует его, чтобы через его группу они здесь организовывали дестабилизацию и покупку голосов. Вы меня спрашивали про отношение Кремля к нам – вот оно. Недавно одного из его соратников осудили на 12 лет. Что произошло потом? Посольство Российской Федерации устроило его побег.
– Из Молдовы?
– Сейчас, скорее всего, он в Приднестровском регионе. Но его транспортировку организовала Российская Федерация. Теперь «шоровская» криминальная группа, большинство из них, либо осуждены, либо в разных процессах осуждения. И вот они купили себе руководство в Гагаузии и стараются…
– Гуцул, я так понимаю, – это их человек?
– Да, в том числе он. И, соответственно, стараются раскачивать лодку. Опять же, у нас очень хорошие отношения с местной администрацией в Гагаузии, с гагаузами. Они будут продолжать. Я думаю, что они начнут эскалировать. Мы должны понять, что в текущей ситуации они хотят дестабилизировать Молдову. Изменилась геополитика в регионе: есть очень большой напор на прекращение огня в Украине. И Кремлю нужен дополнительный очаг напряжения, им нужно, чтобы в Молдове был политический запрос на правительство, которое может договориться с Кремлём, которое бы закрыло глаза на усиление военного присутствия в Приднестровском регионе. Если тут закрыть глаза, через три-четыре недели там будут 10 тыс. военных, вооружённых до зубов. И тогда вы себе представляете, какое это напряжение в регионе? Не только на юго-западе Украины, но также на юго-востоке Румынии. Поэтому они используют эту криминальную группу, чтобы попробовать расшатать тут ситуацию.
– Для Молдовы сегодня вхождение в Европейский союз актуально?
– Европейский союз для нас и для наших дорогих друзей-украинцев – это необходимость. Это тот вектор развития, который обеспечит нам мир, безопасность и процветание. Поэтому мы очень дисциплинированно, сфокусировано движемся в этом направлении. Мы только что согласовали с Евросоюзом пакет инвестиций, чтобы развивать инфраструктуру и в конечном итоге развивать экономику Молдовы. Даже если есть очень большая напряжённость в регионе.
– 12 лет назад, в ноябре 2013-го, мы вышли на Майдан по одной причине: мы хотели в Европу, в Евросоюз. И даже Янукович тогда говорил, мол, «да, я тоже хочу в Евросоюз». А потом под воздействием Путина и путинских миллиардов он быстро изменил своё решение и спровоцировал Майдан. Прошло 12 лет. Украина до сих пор не в ЕС, нас по-прежнему кормят обещаниями. Когда, вы считаете, Молдова может реально стать членом Европейского союза? В каком году?
– Я думаю, это может быть 2028-й или 2030 год. В этом году мы и Украина делаем то, что некоторые другие страны, в том числе Западные Балканы, делали за 5–10 лет. Это очень кропотливая работа. Я сам вижу всё больше осознания в Европе, что большая Европа – более безопасная, более мирная и более развитая. Сейчас геополитическая ситуация изменилась очень сильно. Я думаю, что в этом есть и роль того, что Европейский союз стал геополитическим игроком.
– Когда-то Республика Молдова была частью большой Румынии. У вас один язык – румынский. Возможно ли объединение Молдовы и Румынии?
– Мы сейчас хотим стать частью большой европейской семьи, стать членом Евросоюза. Этого хотят и румыны на правом берегу Прута, и румыны на левом берегу Прута.
– Я хотел бы спросить вас о том, что происходит с экономикой Молдовы. Я вообще с удивлением узнал, что у вас приличные пенсии, оказывается, и зарплаты средние приличные. Вы можете назвать цифры средней зарплаты и пенсии в Молдове?
– В Молдове сейчас средняя пенсия почти 4000 лей: это 200 с лишним евро. Она была почти 2000 лей – мы увеличили её в два раза. Средняя зарплата – это чуть больше 800 евро. И она тоже выросла где-то на 58% за время работы правительства, которым я руковожу. Мы планируем и дальше инвестировать в производительность, которая поведет к увеличению зарплат, пенсий и разных госуслуг. Что случилось в это время? В 2021 году мы только пришли в себя от COVID, а потом – энергетический кризис… Тогда что случилось? Кремль сказал: «Либо вы подписываете федерализацию Молдовы, либо платите наибольший тариф на энергию». Мы, естественно, отказались – и тогда у нас был первая волна энергетического кризиса. Потом – вторжение в Украину. И это очень сильно повлияло на экономику Молдовы, потому что граница с Украиной была закрыта, одесский порт был закрыт. И мы из кризиса – в кризис, из кризиса – в кризис. Для правительства главная задача – помочь людям это перенести. И, соответственно, был рост зарплат, пенсий, социальных выплат, очень много компенсаций. Мы не справились бы с этим без помощи от Соединённых Штатов, Европейского союза, Великобритании и других дружественных стран.
Теперь мы переходим на следующий уровень. Обеспечили экономическую стабильность. Например, в 2024 году у нас почти нулевой рост, в позапрошлом году был рост 2,3%. Потому что все деньги шли на социальные выплаты и зарплаты. Сейчас, с помощью Европейского союза, мы новый бюджет утвердили, который направляет деньги в достаточно большом объёме на инвестиции в реальном секторе экономики.
– Через полгода у вас парламентские выборы. Влияние России будет очень велико, Россия не будет скупиться на то, чтобы дестабилизировать ситуацию. Как, на ваш взгляд, эти выборы пройдут и чем они закончатся?
– Я уверен в мудрости нашего народа. Они уже это продемонстрировали в 2024 году. Конечно, в Молдове намного лучше, чем в Украине, потому что в Украине идет реальная война. У нас – гибридная война, в которой есть и пропаганда, и дезинформация, и попытки дестабилизации, и попытки напряжённости, и конфликт на Днестре, и покупка голосов. Но всё равно у нас в Конституции записан курс на европейскую интеграцию, у нас есть проевропейский президент, которая является символом проевропейского вектора Молдовы. И неважно, сколько Россия вложит сюда, чтобы дестабилизировать. Я уверен в мудрости народа и в выборе наших людей».
Видео: В гостях у Гордона/YouTube
Больше новостей на нашем Telegram-канале: https://t.me/+K3QIJDVwDQhmNDMy
