…хмурые декабрьские волны Японского моря. Туман. Утлый советский сейнер шлепает вдоль берегов Японии. Восемнадцать рыбаков — весь экипаж. В утреннем тумане штурман заблудился: сейнер едва не выкинуло на скалы. Да что, скалы. Советские рыбаки вошли в территориальные воды островной Империи. И, как на грех, пограничники. Сейнер, конечно, дал полный ход. Но куда этой лайбе против сторожевика?
Японские пограничники догнали сейнер уже в нейтральных водах. Пришлось остановиться, пустить на борт партию досмотра.
Капитан сейнера открыл японцам и радиорубку, и сейф — пожалуйста, смотрите. Ничего запрещенного. Сопровождал по судну японских пограничников тот самый штурман, который заблудился в тумане. Его английский был безукоризнен. Сам он был доброжелателен. Прекрасно знал японский этикет, чем немало удивил пограничников. Осмотр был закончен — ничего запрещенного, никакой аппаратуры. Все чисто. Тем не менее, японцы начали обстукивать борта сейнера.
Никто не заметил, как штурман перерезал штерт (короткий линь).
Так в глубинах Японского моря утонул новейший на тот момент авиационный фотоаппарат ФАИ. И пленки утонули. А на пленках были сняты места, удобные для высадки десанта.
Капитан 2 ранга Иван Михайлович Фонарев на базе рисовал эти места по памяти. Рисунки эти до сих пор не рассекречены.
А Ивана Михайловича рассекретили уже после победы над Японией. И он снова стал Исааком Моисеевичем Фонарем. Ударение, кстати, на первый слог — ФОнарь. Одессит же.
Обычный одесский беспризорник, в десять лет пойманный моряками на кармане. Шел тогда 1920 год. Ну что с пацаном делать? Определили в детский дом на четвертой станции Фонтана. Через четыре года Изю перевели в Еврабмол — Дом Еврейской Рабочей Молодежи. Кстати, этот дом создали американцы из Джойнта — Объединённого распределительного комитета американских фондов помощи евреям, пострадавшим от войны. Джойнт до сих пор существует, кстати.
В Еврабмоле Изя получил профессию слесаря. А слесарь в 1926 году это все равно что сегодня системный администратор. До 1934 года он работает мастером цеха по ремонту и монтажу паровых турбин центральной электростанции города Одессы.
В тридцать четвертом Исаак по комсомольской путевке поступает в военно-морское училище имени Фрунзе. Заканчивает училище с отличием. Перед выпуском прибыла во Фрунзовку необычная комиссия из Москвы. Курсантов вызывали по одному. О чем там говорили — об этом знают только господь Бог и архивы ГРУ. Из всего выпуска отобрали только трех человек.
Среди них был и курсант Фонарь — выпускник штурманского факультета, специализация «Подводные лодки». Назначение — Тихоокеанский флот. Гражданский флот. Судно «Красный Партизан». Штурман. Регулярные рейсы Владивосток — Иокогама. По каждому прибытию в порт штурман Фонарев выходил в город с двумя матросами — так было положено. Находил тайник. Забирал оттуда капсулу, оставлял свою.
Что там было — он не знал. От кого и кому — тоже не знал. У каждого разведчика своя зона знаний и ответственности.
Уже потом, после войны, Исаак Моисеевич узнал, что работал он с Рамзаем — Рихардом Зорге.
Впоследствии японцам стало известно, кто такой Фонарев Иван Михайлович, что он не только штурман. Сдал его один из наших агентов, которого Фонарь высадил на японский берег. Его рацию засекли, и он попал в руки японцев. После пыток, истязаний ему пообещали сохранить жизнь и всякие блага. Он не выдержал. И это нормально. Такое случалось. Только в кино у советских разведчиков не бывает провалов.
Об этом стало известно в августе 1945 года, когда советские войска высадились в Корее. Исааку Моисеевичу довелось участвовать в пленении японского адмирала, который командовал Расинским укрепленным районом и пытался перейти 38-ю параллель на юг. На допросе адмирал вдруг спросил о Фонареве, который долго сидел “под колпаком” у японцев и случайно ускользнул. Адмирала “крепко попросили”, и он указал на источник сведений.
В 1939 году Исаак поехал в Одессу, на похороны отчима — того самого моряка, который за ухо поймал десятилетнего карманника. На похоронах он и познакомился со своей будущей женой — Изабеллой. И, почти сразу, они поженились.
Муж уехал во Владивосток, ходить в море на шхуне «Рулевой». Жена осталась в Одессе.
Когда началась война, она пешком пошла к мужу. Ее отговаривала родня, мол, немцы культурная нация. Но она пошла пешком. А на руках шестимесячный сын. В Херсон она пришла через 11 дней. Колонну беженцев не раз бомбили «Юнкерсы» и расстреливали «Мессершмитты». Изабелла осталась жива, из Херсона уже поездом ее отправили во Владивосток.
Дедушка, бабушка, две тети, жена брата с двумя детьми остались в Одессе и погибли.
Вот что рассказывала Изабелла Марковна:
«Пришли по адресу, позвонила в дверь. Выскочила вся коммуналка. Но Изя спал после похода.
Стали жить все в одной комнате. А наш первенец не выжил. Когда Исаак уехал на курсы в Ульяновск, мне сказали, что он во Владивосток не вернется. Мы все оставили и уехали в Иркутскую область, на станцию Зима. Как потом выяснилось, там тогда жил будущий поэт Евгений Евтушенко.
Через 10 месяцев вернулись. Я долго не знала, где Фонарь служит. В форме я его видела только по праздникам, если он в те дни бывал дома. Уходил надолго, на месяц и больше. Я очень волновалась, Но Исаак наставлял: “Никого обо мне не спрашивай. Надо будет – тебе скажут”. Однажды поздним вечером раздался стук в дверь. Передо мной человек, по виду – кореец, в шинели без погон.
У меня тарелка из рук выпала. Но кореец назвал какую-то незнакомую фамилию.
Исаак возвращался из походов всегда заросший, в потрепанной, рваной одежде. Как-то соседка увидела с веранды: “Какой-то бродяга там, на Фонаря похож”.
В 43-м у нас родился мальчик – Виталий. В военторге для младенцев давали молоко. Подошел ко мне Исаак. Очередь зашумела: женам гражданских молоко не положено. Заступилась соседка: “Ее муж служит в разведотделе”. Так и я узнала, почему Фонарь надолго пропадает.
Потом я стала работать в разведотделе, делопроизводстве. Тогда и с его моряками познакомилась. Экипаж перед походами всегда собирался на прощальный ужин»
А когда закончилась война, Фонаря с разведкой разлучили. Хотя еще в 1942 году его готовили к заброске в США. Практически наизусть он выучил по картам и Вашингтон, и Нью-Йорк. Он знал расположение, структуру основных городов, обычаи, образ жизни. Он владел даже различными акцентами.
Но не сложилось. Возможно, начальство решило, что советский разведчик подошел к «порогу сгорания». И Иван Михайлович Фонарев исчез. Остался Исаак Моисеевич Фонарь с ударением на первый слог.
Он получает назначение в Порт-Артур, затем в Совгавань и на Сахалин. служба везде почетна. А тут и семейных забот прибавилось: в 1946-м еще один сынок родился – Олег.
Через шесть лет капитана 2-го ранга И.М. Фонаря перевели служить в Севастополь начальником отдела тыла ЧФ. После увольнения в запас он еще более 20 лет работал в должности капитана-диспетчера аварийно-спасательной службы ЧФ.
Подросли сыновья. Олег окончил Севастопольское ВВМИУ, отслужил инженером на атомной подводной лодке. Работал на Чернобыльской АЭС. Старший, Виталий, – в Петербурге на заводе “Электрик”. Есть по два внука и правнука.
Исаак Моисеевич Фонарь скончался в Севастополе на 93 году жизни.
Выдержки из аттестаций:
Фонарь Исаак Моисеевич
Родился 17 февраля 1910 года в Одессе. Воспитывался в детдоме.
В 1930 году закончил рабфак. Слесарь, мастер цеха по ремонту и монтажу паровых турбин центральной электростанции города Одессы.
В 1934 году по путевке Одесского обкома ЛКСМУ поступил в Военно-морское училище им. Фрунзе, которое окончил в 1938 году с отличием.
Назначен на Тихоокеанский флот.
1938–1940 годы – командир корабля специального назначения.
1940–1945 годы – старший офицер разведотдела штаба ТОФ.
Август 1945–1946 годы – начальник разведгруппы в Гензане (Корея).
Участвовал в освобождении городов Кореи Юки, Расин, Сейсин, Гензан.
В войне против Японии руководил разведгруппой.
Аттестация за 1939 год
Энергичный, решительный в своих действиях, проявляет всегда здоровую инициативу, вопросы конспирации понимает и настойчиво проводит их среди личного состава.
Аттестация за 1940 год
Энергичен. Силой воли обладает. Решителен и смел. Сообразителен. Находчив. Инициативен. К себе и подчиненным требователен. Морскую службу и море любит. Работоспособен и вынослив.
Январь-декабрь 1943 года
В течение 1943 года провел четыре смелые операции у берегов Кореи, в трех случаях командовал шхуной разведотдела. Знает хорошо вооруженные силы Японии. Агентурную разведку любит.
Характер вспыльчивый, но умеет себя сдерживать. Растущий командир-разведчик.
Декабрь 1943 – декабрь 1944 годов
…В течение 1944 лично руководил проведением нескольких морских операций… В любую погоду не укачивается, трудности плавания переносит спокойно и выдержанно: кораблем управляет твердо и уверенно, вселяет в личный состав бодрое настроение.
…При проведении операций проявил смелость, решительность, упорство, основанные на расчетливости.
Выводы: при возможности достоин посылки на зарубежную работу по линии военно-морской разведки.
Январь-декабрь 1943 года
В течение 1943 года провел четыре смелые операции у берегов Кореи, в трех случаях командовал шхуной разведотдела. Знает хорошо вооруженные силы Японии. Агентурную разведку любит.
Характер вспыльчивый, но умеет себя сдерживать. Растущий командир-разведчик.
Декабрь 1943 – декабрь 1944 годов
…В течение 1944 лично руководил проведением нескольких морских операций… В любую погоду не укачивается, трудности плавания переносит спокойно и выдержанно: кораблем управляет твердо и уверенно, вселяет в личный состав бодрое настроение.
…При проведении операций проявил смелость, решительность, упорство, основанные на расчетливости.
Выводы: при возможности достоин посылки на зарубежную работу по линии военно-морской разведки.
Орденская книжка:: орден Ленина, три ордена Боевого Красного Знамени, орден Красной Звезды, медаль “За боевые заслуги”.