Мы начинаем цикл статей к юбилею 70 лет Победы над фашистской Германией. Еженедельно ожидайте историю одного, но известного земляка, прославившего славный город-герой Одессу.
…по залитой июльским солнцем Одессе шел человек. Он был слегка пьян, из кармана торчал початый шкалик водки. Возле большого портрета Сталина он остановился, вынул шкалик, хлебнул из горлышка, потом грязно выругался и бросил бутылку в портрет.
Через несколько минут его арестовали милиционеры. До октября он просидит в тюрьме. Когда в Одессу войдут румынские оккупанты — его выпустят. Он запишется в полицию и будет патрулировать город с белой повязкой на руке. Он не будет стесняться брать бесплатно моченые яблочки на Привозе и арестовывать для гестапо советских патриотов.
Вечерами к нему будет заходить мальчишка. Босяку с Молдаванки этот человек будет передавать бумажку, в которой будут написаны разные интересные новости. Потом это письмо передадут в катакомбы. Оттуда уже информация пойдет в Москву.
Этот человек пропадет без вести. Даже неизвестно когда. Может быть в сорок третьем, а может быть и в сорок четвертом году.
Может быть его убили партизаны, а может расстреляли в гестапо. А может быть, дождавшись освобождения Одессы, он вернулся в НКВД и продолжил службу в другом городе и под другим именем.
В июле 1941 года этот человек, имя и судьба которого остается неизвестным, приехал в Одессу вместе с капитаном НКВД Владимиром Молодцовым — псевдоним «Павел Бадаев».
Молодцов-Бадаев — шахтер в прошлом, приехал организовывать одесское партизанское подполье. Да, уже в июле сорок первого, когда судьба Одессы еще не была ясна, НКВД прорабатывала все возможные варианты развития событий. Уже заложили взрывчатку в особняк на Маразлиевской, когда там находилось областное управление НКВД. Знали об этом только небольшая группа Молодцова-Бадаева — там их было-то трое сотрудников, да ответственные лица в одесском управлении — шестеро человек.
Из этих девятерых — трое стали «жертвами Советов», чтобы потом вписаться в оккупационные органы власти.
Когда стало понятно, что Одесса не удержится в одиночестве, когда началась подготовка к срочной переброске Приморской армии в Севастополь, будущие партизаны начали уходить в катакомбы.
Молодцов-Бадаев мог тоже эвакуироваться. В его первоначальные задачи входила лишь организация подготовки подполья. Но он принял решение остаться в Одессе. Москва согласилась с его решением.
Была организована база на 50 человек. Туда поместили 60 винтовок, 7 пулеметов, около 200 гранат, 40 тысяч патронов, 80 кг тротила, радиостанцию и большое количество теплых вещей.
В общей сложности, партизанское движение насчитывало около 150 активных бойцов и агентов. И тысячи добровольных помощников, в том числе и из румын, недовольных войной.
В одном из трофейных документов румынской спецслужбы её офицер оценил специфику агентурной деятельности Молодцова следующим образом. «Особенно знаменательно то, — писал он, — что агентура Бадаева завербована из элементов, на которых наши власти базировались в деле восстановления нормальной экономической и культурной жизни города… Благодаря агентурной сети, — отмечал далее румынский контрразведчик, — Бадаев мог передавать в Москву точную информацию, касающуюся дислокации войск в Одессе, расположения береговых и зенитных батарей, пунктов города, где были построены заграждения для обороны, экономического положения и настроений населения, а также списки фамилий руководителей гражданских и военных властей».
Самым знаменитым актом работы Бадаева был взрыв на Маразлиевской, когда в штабе было уничтожено до 200 румынских офицеров и генералов. Напомню, что взрывчатка туда была занесена еще до оккупации.
Вот как описывал это использование радиомин Герой Советского Союза генерал-полковник инженерных войск А.Ф. Хренов (на то время начальник инженерных войск Южного фронта): «Мне поручили разработку плана инженерного обеспечения эвакуации [из Одессы]: минирование путей отхода, демонтаж береговых батарей, подрывание военных объектов, маскировка, дезинформация врага и т.д.
Особое внимание было уделено, казалось бы, совсем не военному объекту — дому государственной безопасности [Управление НКВД по Одесской области] на улице Энгельса. Дело в том, что нашей разведке удалось добыть план размещения в Одессе оккупационных войск. В доме госбезопасности фашисты предполагали разместить штаб главного командования, сигуранцу и гестапо.
Принимаю решение: секретно заминировать здание так, чтобы никто из посторонних не узнал об этом. В строгой тайне работали в здании на улице Энгельса капитан Пирус, младший лейтенант Павлов, а с ними группа минеров. Повсюду в подвале висели гроздья паутины: ее не трогали, не убирали — это тоже было элементом маскировки. Пол из каменных плит. Над этими отсеками подвала на первом этаже разместятся кабинеты фашистского коменданта Одессы, дежурный по управлению, приемная. На втором и третьем этажах — кабинет начальника управления и зал заседаний…
На рассвете 16 октября 1941 года последний транспорт с героическими защитниками Одессы покинул порт. В эти дни начала действовать подпольная группа капитана госбезопасности Владимира Молодцова. Рискуя жизнью, Молодцов радировал нашему штабу о предстоящем важном совещании оккупационных властей в здании на улице Энгельса. Эта ценнейшая разведывательная информация прибыла вовремя. Под вечер 22 октября 1941 года я отдал приказ одной из радиостанций Крыма — задействовать радиоуправляемый фугас».
Поджоги складов, взрывы железной дороги, уничтожение техники и личного состава румынской армии. И уничтожение сотрудничающих с оккупационной властью предателей. Замаскированное под уголовщину. Возможно, Бадаев даже наладил общение с одесскими ворами, помогавшими партизанам как информацией, так и участием в акциях Сопротивления.
Говорят, что женщины, несмотря на его ни разу не голливудскую внешность, были без ума от него. По крайней мере, про двух одновременных любовниц слухи ходили. Так это или нет, никто уже не узнает. Но любил он всегда жену, которая осталась на Большой Земле.
В подпольной работе всегда есть одна опасность — чем больше людей в группе, тем большая вероятность, что кто-то может не выдержать.
В конце концов, у людей не железные нервы. Командир наружного отряда — то есть, отряда который работал не в катакомбах, а наверху — Антон Федорович сдал сигуранце всю группу. В феврале 1943 года Молодцова-Бадаева арестовали вместе со связницей Томой Межигурской. Посланная на выяснение обстоятельств ареста Тамара Шестакова также была арестована.
Одного за другим брали подпольщиков. Не выдержал командир второго подземного отряда — Афанасий Клименко. Он сдал и своего брата — Ивана, которого потом расстреляли румыны, вместе с 11 партизанами.
Кто-то пытался уйти в Савранские леса.
Не получилось. Погибли почти все.
29 мая из камер вывели Молодцова-Бадаева, Межигурскую и Шестакову.
Молодцову румыны предложили попросить помилование. Резидент НКВД категорически отказался, заявив: «Мы на своей земле и у врага помилования не просим».
Их расстреляли, место захоронения неизвестно.
Он не был одесситом по рождению, но стал им.
