Заместитель начальника управления уголовного розыска ГУНП в Одесской области Александр Баев, которого недавно задержали по подозрению в разглашении государственной тайны (часть 2 ст.28, часть 1 ст.328 УК Украины), прокомментировал обвинения в свой адрес.
Об этом сообщает «Думская».
Напомним, Генпрокуратура утверждает, что в бытность старшим оперуполномоченным управления по борьбе с наркопреступностью Баев не поставил необходимые грифы на документы по делу о группе наркоторговцев и с ними ознакомились адвокаты фигурантов. В результате дело развалилось, и преступники остались на свободе.
Сам подозреваемый утверждает, что всё, что ему вменяют в вину – это «дутый пузырь и фальсификация».
«До недавнего времени я работал начальником угрозыска Суворовского отдела полиции, но был откомандирован в угрозыск областного управления полиции на замначальника — начальника имущественного отдела. Занимаюсь расследованием квартирных краж, разбоев и грабежей. До прихода в ГУНП я работал три месяца в управлении по борьбе с наркопреступностью в южных регионах – с сентября по начало декабря 2016 года. Был заместителем начальника. Начальником тогда был Александр Николаевич Шевченко. В отношении него, задолго до нашего знакомства, было открыто уголовное производство — его с 2014 года подозревают в том, что он причастен к преступлениям против активистов Евромайдана. Его уволили давно из милиции, производство в отношении него по подозрению в преследовании активистов практически стоит на месте уже четыре года, нет доказательств. Он не задержан, не скрывается и не находится в розыске – живёт спокойно с семьей. Так как доказательств его причастности к преступлениям против активистов Евромайдана у следствия не было, то в связи с этим прокуратура в 2016 году принимает решение провести обыск в его служебном кабинете. Причём на тот момент я уже не работал в БНОНе.
Во время обыска они нашли в сейфе какие-то служебные бумаги. Записки, схемы по наркодиллерам и так далее. Такого добра в сейфе любого опера достаточно. Это – работа. Но Александр Шевченко под видеозапись во время обыска взял обязательство у следователя, что понятые не будут ознакомлены с изъятыми документами, так как они люди посторонние. Секретной части в БНОНе тогда не было – был период реформ, перестройки всей системы. Документы, тем более ничего не значащие записки и схемы, никто не засекречивал. Более того, к этим документам, найденным в сейфе, я не имею никакого отношения – просто потому, что уже ушёл из этого подразделения. Более того, уже есть экспертиза, которая подтвердила, что в изъятых документах никакой государственной или служебной тайны нет и быть не может.
Однако в 2018 году следователь Генпрокуратуры Артём Яблонский сам, своим решением, вдруг «признал» изъятые документы «государственной тайной». И начал присылать мне повестки на допрос. Но шлёт он их на адреса старой прописки и на адреса, в которых я уже давно не живу, хотя вся информация обо мне открыта, я работаю в одесском областном ГУНП на руководящей должности. И следователь, тем более из Генпрпокуратуры, в любой момент может созвониться со мной лично и узнать, где я живу. И прислать мне повестку по реальному адресу. То есть я просто не знал, что меня, оказывается, объявили в розыск. В августе я планировал уйти в отпуск – съездить с семьей в Грузию к друзьям. Мне разрешили, и я собрал чемоданы. 17 августа в одесском аэропорту меня неожиданно встретили сотрудники УВБ и предъявили повестку на допрос к следователю на 21 августа. На повестке я написал, что в связи с отпуском смогу приехать на допрос лишь после приезда из Грузии.
27 августа, вернувшись, я с адвокатом приехал в Генпрокуратуру. Перед этим я написал рапорт начальству о ситуации. Прямо перед входом в Генпрокуратуру меня встретила группа сотрудников УВБ и попыталась сделать вид, что они меня «где-то поймали, задержали и привезли на допрос». Это был просто цирк – для того, чтобы показать, как «эффективно» работает УВБ. Естественно, я отказался – приехал-то я по своей воле и самостоятельно. Пришёл к следователю, дал показания. К сожалению, мои доводы о непричастности к каким-либо утечкам «гостайны» следователь не услышал и задержал меня. Мне огласили подозрение. В тот же день суд отпустил меня под личное обязательство. От работы я не отстранён, продолжаю исполнять свои обязанности. Всё, что мне пытаются выдвинуть в качестве подозрения, – дутый пузырь, сплошная фальсификация. До этой ситуации я имел лишь одно служебное взыскание много лет назад. Службу в милиции я окончил в звании подполковника, в должности начальника районного отдела в области. Никаких уголовных производств в отношении меня никогда не открывалось. Аттестацию прошёл ровно, мне присвоили звание подполковника полиции, и в новой структуре я стал заниматься тем, чем занимался всегда – я оперативник уголовного розыска.
По странному стечению обстоятельств, мое дело ведёт следователь Генпрокуратуры Артем Яблонский, который, в свою очередь… достаточно загуглить…имел непосредственное отношение к преследованиям активистов Евромайдана в 2014 году. Об этом есть множество упоминаний и свидетельств самих участников революции. Кому и зачем нужно «пришивать» меня к делу Александра Шевченко, я не понимаю».