Одесский певец Melovin (Костя Бочаров) признался, что боится отправиться добровольцем на фронт.
Об этом он заявил в интервью, которое 21 ноября опубликовано на сайте УНИАН.
По словам артиста, хейтеры в социальных сетях пытаются навязать ему чувство вины за то, что он не защищает Украину на фронте, но он старается на это не реагировать.
«Я себе ничего не подделал, ничего не купил. Я стою на учёте. Как и другие, мы чего-то ждём, на что именно, – не знаю. Стать добровольцем – нет, потому что я ссыкло. Я сам это понимаю. Для того, чтобы пойти добровольно, надо иметь яйца, а у меня их нет. Поэтому я готов помогать всем остальным», – заявил певец.
На вопрос, пойдёт ли он в военкомат, если ему вручат повестку, Melovin ответил утвердительно.
«А что тогда делать? Выезжать из страны, чтобы потом быть изгоем? Нет, не хочу. У меня есть возможность это сделать, но вопрос: «Зачем?» Я нигде не прячусь, вы можете найти в интернете, где я живу. Чего мне бояться? Я живу в своём государстве», – подытожил он.
— Мел, недавно вы сообщили о серьёзных проблемах со здоровьем. У вас диагностировали сахарный диабет. Поэтому хочу спросить — как вы?
Чувствую себя хорошо, потому что, во-первых, изменил образ своей жизни довольно кардинально. Уже 208 дней я не употребляю алкоголь, и в дальнейшем я продолжаю трезвую жизнь. Это замечательно, но иногда я себя не узнаю. Действительно, очень классно жить в трезвом состоянии, даже без бокала любимого вина. Это формирование новых привычек, в кое-чём я себя ограничиваю. Также я начал заниматься с психотерапевтом. Ещё меня спасает любимое дело. Теперь в центре внимания моя жизнь и больше ничего.
— Несмотря на все неприятности, вам удалось стать финалистом Нацотбора (на Евровидение-2024, — ред.), с чем я вас и поздравляю! Вы уже представляли Украину на конкурсе и заняли 17 место. Как решились второй раз подать заявку?
Всё произошло довольно неожиданно, как снежным комом. Новость о диабете, отказ от алкоголя… Я понял, что страшнее всего в этой жизни — её профукать. Поэтому решил не обращать внимания на слова людей, что я уже был на Евровидении, и подать заявку. Мы живём один раз и, к сожалению, очень мало. Ты либо делаешь что-то, чтобы прожить жизнь ярко и чтобы были какие-то классные эпизоды, либо ты дальше читаешь комментарии, слушаешь слова обиженных людей, переживаешь за это. Я выбрал первый вариант.
— О чем ваша песня? Какой её главный месседж?
Песня называется «Dreamer» — «Мечтатель». Она обо всех нас. Эту песню я позиционирую не как написанную собой, потому что её написали все вокруг. Это манифест, ода мечтанию, потому что мечтатели правят этим миром. Но, к сожалению, чем взрослее мы становимся, тем больше забываем о мечтателе внутри. Поэтому эта песня не обо мне, а обо всех. Я просто её голос.
— Ваше имя уже всем известно не только в Украине, но и в Европе. А вот большинство ваших конкурентов на Нацотборе — это новые имена. Чувствуете ли вы своё превосходство?
Впервые, когда я был на Нацотборе, я тоже был неизвестным. Люди должны голосовать не за артиста, а за его песню. Что касается меня, то да, европейцы меня уже знают, поэтому я и пошёл на Нацотбор. Я понимаю, что у меня есть опыт, я там уже был, хоть и не занял высокую позицию. Я знаю, что надо сделать для того, чтобы уровень был намного выше. Я сделал работу над ошибками.
— Так сложилось, что Украина побеждала на конкурсе в сложные для нас периоды. Например, Джамала одержала победу после незаконной аннексии Крыма, Kalush Orchestra – через полгода полномасштабного вторжения. Вам не кажется, что Евровидение — это скорее политический конкурс, чем музыкальный?
Да, но ничего страшного в этом нет. Раньше и вы, и я, и другие люди ошибочно воспринимали Евровидение как некие Олимпийские игры, весёлые старты с запахом постсоветского пространства. Все огромные «проколы» на Евровидении, которые делают участники, — они воспринимают конкурс именно как Олимпийские игры. Европейцы воспринимают его на чиле, как возможность познакомиться с музыкантами, сделать в будущем фиты.
На самом деле такое восприятие делает пропасть между конкурсом и нами. Чем больше ты смотришь узко, а не глобально, тем больше у тебя ничего не получается. Но если ты туда едешь просто выступить, не думаешь о каком-то месте или победе, то ты уже фокусируешься на том, а что будет дальше, после конкурса.
— Как думаете, что сейчас европейцы ожидают от Украины?
Разнообразие и что-то новое. Точно не фолк. Потому что украинская ментальность не только о фолке.
— Недавно стало известно о том, что в России после дисквалификации с Евровидения решили создать собственный конкурс — «Интервидение». Как вы к этому относитесь?
Флаг им в руки (смеётся). Мне всегда нравится, как они приводят примеры: «А вот там, в загнивающей Европе». Это выглядит очень мило. К этому просто нельзя относиться серьёзно. Россия — это страна сюрра. Они создали конкурс, что-то там делают. Наша главная проблема в том, что мы тыкаем туда нос и смотрим, что происходит на болотах.
— Когда-то вы сказали, что хотели бы выступать в России. Сейчас ваше мнение изменилось?
Тогда очень перекрутили мое интервью. Я говорил, что если бы не было войны, если бы всё было нормально, если бы две страны не были в конфликте, было бы классно там работать. Но это невозможно, потому что это страна дебилов. Туда незачем соваться и искать там братьев. Украинцы, неужели такая неполноценность, что вам кто-то там нужен?
— А как выдумаете, почему большинство наших артистов решили строить карьеру в РФ?
Это вопрос только денег.
— Общаетесь ли вы сейчас с российскими коллегами?
Уже нет. Я прекратил со всеми общение. Никто из них не написал мне, не позвонил.
— Вас никто не поддержал?
Пусть поддерживают себя.
— С начала полномасштабного вторжения вы дали множество благотворительных концертов. Как вы выживали в этот период?
Уже 200 концертов точно. Всё это время моя команда ничего не зарабатывала. Мы просто «выгребали», как могли. Хотелось сделать всё, что от нас зависит и сделать нашу профессию полезной. Это «не ко времени» -так можно сказать о любой профессии. Меня это возмущает. Потому что я вкладывал время, энергию, деньги в учёбу и в то, чтобы стать тем, кем я являюсь сейчас. Поэтому я старался сделать свою сферу полезной, несмотря на то, что всё было очень сложно. У меня в команде много людей, у них есть дети, но они ничего не зарабатывали.
Сейчас выступления на благотворительных концертах мы приостановили, потому что занимаемся Евровидением и делаем новый музыкальный материал. Поэтому с концертов я переключился на реабилитацию военных. Музыкальная команда не может жить без денег, а я себе это могу позволить, но не могу позволить себе не зарабатывать ради команды.
Мы зарабатываем на роялти, но теперь они полностью обрезаны. Если так далее будет продолжаться, я буду первым, кто будет собирать артистов всех вместе и объединять против этого.
— Можете вспомнить какой-то случай на концерте, который тронул вас до глубины души?
Абсолютно каждый концерт такой. Потому что на них присутствуют военные. И это самое болезненное. Трогает негатив, который люди изливают, потому что все сейчас травмированы. Труднее всего держать баланс и не обижаться на тех людей, потому что они обливают грязью и тех, кто отдаёт последнее. Обычно так делают те, кто ничего не делает, они только раскалывают нацию.
— Кстати, недавно вы устроили перформанс и появились на мероприятии в костюме свиньи. Таким образом вы высмеяли депутатов, которые наживаются на войне. Не страшно было устраивать такой одиночный пикет?
На самом деле, я решился на это очень быстро, за день до премии. У меня внутри болело за хищение государственного бюджета. Я понимал, что кто-то напишет, что всё это бред, что я этим никак не помогу. Но я имею влияние, поэтому должен сделать что-то, что может повлиять на ситуацию, или поднять эту тему так, чтобы люди это поняли и тоже что-то делали.
— А кто-то из ваших родных находится сейчас на войне?
Конечно, у меня есть люди, которые защищают Украину на фронте и те, кто уже погиб в ожесточённых боях с оккупантами. Больше они мне не улыбнутся. Поэтому когда мне что-то забрасывают «Почему ты не на фронте?», я не реагирую. Что мне делать? Ссориться в комментариях с этими людьми? Не хочу. Возможно, им также тяжело, может они тоже кого-то потеряли на фронте. Все травмированы. Ты просто либо относишься к людям положительно, либо захлёбываешься в своем негативе.
— Ваши родители сейчас в Украине?
Естественно.
— Они поддерживают вас в вашем стремлении поехать на Евровидение?
Конечно, это же родные.
— Дают ли они вам какие-либо рекомендации?
Нет, никто не даёт наставления, потому что я сам режиссёр своей жизни.
— Вы уже давали им послушать свою песню?
Да, мама сказала, что песня — фирма. И сказала, что это что-то очень новое, не похожее на меня.
— Мама поедет с вами на Евровидение?
Она очень боится перелётов. Ещё до войны я пытался отправить её на какой-то отдых, но это невозможно. Она очень боится.
— Слушаете ли вы сейчас украинских артистов? Может быть, кто-то из них вас вдохновляет?
У нас так много новых имён. На самом деле, меня это очень радует. Кто-то больше мне нравится, кто-то меньше. Но это замечательно, когда наконец появляется спрос на украинскую музыку. Потому что именно отсутствие спроса, когда России было очень много в Украине, и делало так, что наши артисты зарабатывали там, а не здесь. Если выделять артистов, которых я слушаю, то это Артём Пивоваров, KOLA и ENLEO. Пивоваров, кстати, это о вдохновении. Помню одну музыкальную премию, когда мы были вместе в номинации, но номинацию «Открытие года» получил я. А сейчас он обогнал всех. Вообще меня не цепляют мужчины-артисты ни в Украине, ни за рубежом. Но Пивоваров и ENLEO — мои самые любимые исполнители среди мужчин.
— Считаете ли вы Пивоварова своим конкурентом?
Это не конкурент. Это человек, который проявил себя лучше, чем я. Он разогнался, а я заглох. Так случилось. У меня были ментальные проблемы, сахарный диабет, много алкоголя. Всё имеет причинно-следственную связь. А Тёма молодец, он разогнался.
— Кстати, за время войны появилось много артистов, которые сталкивались с хейтом относительно того, что их песни — шароварщина. Например, песня «Я танцюю гопака». Что для вас шароварщина в музыке?
Да, потому что это то же самое, что снимать фильм и показывать в нём водку, сало и борщ, когда наша культура более богата. Это о плоском, об очень дешёвом. Имеет ли право такая музыка существовать? Конечно, потому что эта музыка и делает классный контраст на фоне другой качественной музыки. На самом деле, такие песни «залетают», потому что чёрный пиар — это тоже пиар. Будут ли они существовать потом? Не знаю. Те артисты, которые захотят — да, если нет, то нет.
Больше новостей на нашем Telegram-канале: https://t.me/+K3QIJDVwDQhmNDMy