Стратегия развития Военно-морских сил Украины предполагает восстановление ими контроля за ситуацией на море.
Об этом заявил в интервью Укринформу вице-адмирал, первый заместитель командующего ВМС Вооружённых сил Украины Андрей Тарасов.
В частности, Тарасов подчеркнул, что после захвата Крыма россиянами украинские Военно-морские силы «прошли очень жёсткое очищение».
«Нас вышло немного, но те люди, с которыми мы начинали возрождать Военно-морские силы в 2014-м году, у меня в них уверенность — на 200% … Поэтому обновление коллектива и то, что мы сделали за эти 6 лет — мы не сделали так уже и много, но восстановили управление, мы начинаем запуск возрождения Военно-морских сил ВСУ, разработали стратегию, видение развития», — отметил он.
По словам вице-адмирала, согласно этой стратегии на первом этапе предполагается, что «мы восстанавливаем владение ситуацией на море». «Это наблюдение за обстановкой. И мы должны гарантированно видеть ситуацию в ближней зоне, чтобы можно было своевременно привести в полную готовность силы, нашу береговую артиллерию, потому что это в самый быстрый срок можно сделать. То есть у нас есть комплект сил, который может помешать противнику выйти на берег», — подчеркнул Тарасов.
Он отверг вероятность, в частности, того, что российские десантники могут «взять» Одессу.
«Не возьмут. У нас есть достаточный комплект сил, чтобы отразить высадку десанта. Но мы должны строить такую стратегию, чтобы противник не смог даже приблизиться к нашему берегу. И эта задача этого этапа, над которым работаем. То есть, нельзя допустить ситуацию, когда он начал высадку — на землю он не должен ступить с моря. И наша задача — заблокировать доступ к нашему побережью. Вот суть первого этапа. Для этого надо восстановить систему наблюдения, нарастить силы, которые будут сдерживать врага, и обеспечить защиту портов, потому что это наша артерия, которая обеспечивает торговлю, прибыль. Мы вернём наше право на Азовское море и на Керченский пролив».
Как отметил первый заместитель командующего Военно-морских сил, «безусловно, мы не достигнем паритета с Российской Федерацией по силам на море. Но не следует говорить, что мы их не победим. Мы должны действовать асимметрично, применять то оружие, к которому россияне не готовы».
По словам Тарасова, надо понимать, что Россия имеет определённые ограничения по своему флоту, в частности, вызванные санкциями. «Но ещё существует фактор пропаганды: я ни в коем случае не говорю, что их флот слабый, но слухи о его суперсиле преувеличены. Порой они выдают желаемое за действительное. Мы должны иметь малый флот, способный действовать решительно, быстро, наносить удары и быстро выходить из-под удара. И это касается не только ракетных катеров, это касается и, например, берегового ракетного комплекса. Мы понимаем, каким образом построить флот и как его применить в условиях определённых преимуществ противника. Мы же не хотим высадить десант в Новороссийске, мы планируем не допустить высадку у нас и обеспечить в дальнейшей перспективе возвращение Крыма», — сказал он.
Тарасов отметил, что есть спектр вопросов по защите интересов Украины на море. «По суше нами были переброшены на Азовское море два катера — и с их появлением россияне прекратили обыски судов. Это баланс сил. Конечно, и мы должны иметь постоянное присутствие в чувствительных районах по Чёрному морю. А для этого надо иметь мореходные корабли, с достаточной мореходностью и с автономностью. Я не говорю о крейсерах или эсминцах, но небольшой многоцелевой корвет, который спроектирован для действий на Чёрном море, нам будет необходим в любом случае. Мы же всё равно должны защищать наши интересы по всей акватории Чёрного моря», — подчеркнул он.
В 2014 году во время захвата Крыма россияне провоцировали украинских моряков применить оружие, чтобы иметь повод осуществить вторжение уже на материковую Украину, сказал Тарасов.
В частности, он рассказал, как в феврале 2014 года на корабле «Гетьман Сагайдачный» возвращался с антипиратской операции в Аденском проливе и узнал о ситуации в Крыму.
«Мы на корабле ещё во время операции весь февраль следили за событиями на Майдане. В трагические дни как раз должны были выходить из Джибути, но преднамеренно задержались на внешнем рейде для того, чтобы быть в зоне доступа в интернет и смотреть, что происходит дома. Мы вышли уже, когда был дедлайн нашего пребывания, чтобы успеть пройти Суэцкий канал. Мы понимали, что идём в страну, которая меняется. В конце февраля мы по дороге зашли на Крит. Уже был захвачен крымский парламент, заблокированы наши части. Мы общались по телефону с нашими товарищами, захваченными в Крыму, и понимали, что это война, активные боевые действия — вопрос времени. Поэтому и дальнейший маршрут (решили идти в Одессу, а не в Крым) мы спланировали так, чтобы избежать столкновения с преобладающими силами противника. Остаться и переждать на Крите смысла не было, поскольку ситуация не выглядела такой, что она разрешится в ближайшее время, также не было смысла возвращаться в Севастополь. Корабль не воюет у причала, мы понимали, что идти туда — это ловушка. Никакого выбора не было, мы могли идти только в Одессу. Было принято решение возвращаться в Одессу, тогда исполняющий обязанности министра обороны Тенюх его утвердил», — отметил вице-адмирал.
Тарасов отметил, что россияне провоцировали украинских моряков применить оружие, чтобы иметь повод осуществить вторжение уже на материковую Украину.
«Я понимал, что это война… В тех условиях военные командиры не могли действовать по собственному усмотрению. Иногда нам говорят: командиры должны были затопить корабли. Как затопить? Затем ГБР завело бы производства: на каком основании затоплены корабли? Мы же юридически на тот момент не были в состоянии войны. С другой стороны, корабль у причала не воюет. И я и теперь убеждён: командиры, которые остались верны присяге, сделали максимум из возможного. Нас же провоцировали применить оружие. Они хотели иметь повод осуществить вторжение уже на материковую Украину», — сказал он.
На вопрос, каков главный урок, который извлёк для себя Тарасов из крымской ситуации 2014 года, ответил:
«Отброшены все барьеры, я не дорожу своим положением, статусом, материальными вещами — я знаю, как это терять. И знаю, что есть вещи, которые значительно больше этого. Я много потерял в Крыму, практически потерял целый мир, я там 20 лет жил, и все там — много знакомых. И сейчас у меня новая семья, дочь родилась, старшая дочь сюда переехала, в Одессе сейчас проживает. То есть то, что было до 2014-го года, оно осталось далеко позади. И сейчас у меня всё другое, полностью. Но из-за того, что я не потерял свою честь, у меня уже нет каких-то барьеров. Это внутренняя свобода, которую я приобрёл там, и я ею очень дорожу».
Фото: Укринформ