«Верю в Щит» — таково его жизненное кредо. Сколько себя помнит, Станислав Богданович играет в шахматы. Сейчас одесситу — двадцать два. Формально он — ещё международный мастер, хотя, конечно, давно играет в гроссмейстерскую силу. Нынешние реалии не дают возможность выступать в тех турнирах, в которых он мог бы с успехом играть.
Но в блице он король! Прошедший на днях в Одессе турнир, посвящённый 90-летию Ефима Геллера, подтвердил это в полной мере. Состав был очень хорош. Достаточно назвать хотя бы такое имя, как международный гроссмейстер Юрий Дроздовский — трёхкратный чемпион Европы по блицу. А Богданович взял и выиграл все десять партий.
Полвека назад по миру, и не только шахматному, ходили легенды, что американец Роберт Фишер каким-то невообразимым образом воздействует на соперников, заставляя их совершать ошибки, которые они при их силе игры никогда бы не сделали. Потом Фишер стал чемпионом мира. Просто потому, что хорошо играл. Но это так, к слову.
Версия о том, что турнир проходил в музее коньячного дела, а Богданович, мол, не пьёт, и тем самым получил неоспоримый перевес, тоже не годится: все участники были, как стёклышко!
Так в чём же его секрет?
— Результат действительно отличный, но не так, чтобы закономерный и по делу. Например, в одной партии у меня была ладья и пешка против ферзя, и мне просто ферзя подставили, — рассказывает Станислав. — В другой партии я из дебюта «не вышел», тоже безнадёжно стоял, и так далее. Было, как минимум, несколько партий, где я должен был бы радоваться ничьей. Повезло, удача была на моей стороне, поэтому удалось выиграть все партии.
— Такое впечатление, что ты начинаешь с особой силой играть, когда у тебя остаётся 4-5 секунд. Твоим болельщикам даже физически тяжело на это смотреть, а ты остаешься хладнокровным.
— Может быть, так оно и есть. Кроме того, я играю сильнее в проигранных позициях, это мои соперники давно знают. Почему? Наверное, потому что возрастает чувство ответственности, мобилизуются все силы, когда видишь, что вот-вот проиграешь — или позиция проиграна, или времени совсем мало. И появляется какая-то стопроцентная концентрация, может быть, в этом дело.
— А как чисто в шахматном плане? Ты играл партию с Юрием Дроздовским. Он выстроил такую батарею: ферзь и слон атакуют твоего короля или делают вид, что атакуют. А ты, не обращая внимания, выстраиваешь на другом фланге ладьи, готовя там какую-то активность. Потом раз — и всё разряжается. Что это было? Ты чувствовал, что твоя позиция будет достаточно надёжна, или тебе не оставалось другого выхода, как просто смотреть за его маневрами, а самому на ферзевом фланге создавать свою игру?
— На самом деле я, как обычно, абсолютно бездарно разыграл дебют. Позиция у меня была хуже, это очевидно. Другой контригры у меня не было. Если бы я не двигал пешки ферзевого фланга, то просто стоял бы и медленно погибал. Что касается его атаки, то я посмотрел, что мне достаточно будет правильно поставить ладью и слона, и вроде бы, сразу я не проигрывал. А дальше — времени становилось всё меньше. В этом вся прелесть блица: получаешь проигранную позицию, времени становится меньше, соперник ошибается — и ты выигрываешь. Собственно, в этом мой секрет.
— Блиц, это, конечно, замечательно, ты занимаешь в рейтинге двадцатое место в мире. А как дела с классическими шахматами?
— Действительно, в рейтинге по блицу я двадцатый, но это не означает, что я двадцатый в мире по силе игры. Конечно же, значительно ниже. Полным-полно выдающихся гроссмейстеров, замечательных блицеров, которые ниже меня по рейтингу. Просто так получилось. Эти рейтинги в блице ввели недавно, и не совсем всё совершенно.
Что касается классических шахмат, то мой ближайший турнир будет в конце марта — это «Аэрофлот-опен» в Москве. Раньше я там играл только в турнире «Б» и всё хотел в турнире «А» выступить. Сейчас у меня уже слишком высокий рейтинг для турнира «Б» — 2581.
— 2600 раньше считался элитным рейтингом.
— Сейчас это уже далеко не так. 2600 даже и в сотню близко не входят. По-моему, даже 2650 в сотню не входят. Нужно за 2700, чтобы серьёзно о себе заявить.
— Ты уже дважды выполнял гроссмейстерскую норму. Нужно еще раз выполнить, чтобы присвоили звание.
— Да, надо еще третий раз выполнить. Буду стараться, конечно. Но для меня это не главное. Нужно просто сильнее играть, поднимать свой уровень. А норма — она придёт сама собой, если играешь в силу гроссмейстера. Поэтому я не гонюсь за этой нормой.
К сожалению, в последнее время я вынужден редко выступать в турнирах, хотелось бы больше играть.
Что ж, будем надеяться, что аэрофлотовский турнир поможет одесситу Станиславу Богдановичу взлететь к мировым шахматным вершинам.
Борис Штейнберг